Едоки картофеля — 1885 Ван Гог - картины
Едоки картофеля
1885; 81,5х114,5 смМузей Ван Гога, Амстердам
Работы Милле соответствовали наивному реализму молодого Ван Гога, воспитанного в протестантском духе. Всю жизнь Ван Гог будет возвращаться к заимствованной у Милле теме «Сеятеля», последняя версия которого, очень личная и сильно отличающаяся от первоначальной, появится в 1888 году в Арле.
Милле рисовал богатых, представительных крестьян на фоне спокойной и плодородной природы. Ван Гог позднее будет подчеркивать, что в искусстве Милле все является одновременно «и искусством и символом», но не откажется от утверждения, согласно которому «следует представлять тривиальную действительность так, чтобы она выражала благородную мысль». После поражения, которым закончилась попытка евангелизации шахтеров, после полного разочарований пребывания среди крестьян, Ван Гог с каждым разом все сильнее верит, что красота появляется из правды и — как и она — должна быть тяжелой и грустной. Он окажется очень далеко от слащавости известной картины Милле «Анжелюс».
Профиль крестьянки
1885; 40х33 смМузей Ван Гога, Амстердам
Эскизы, изображающие шахтеров из Боринажа, — свидетельство терпения и нужды. Постепенно в сфере интересов Ван Гога появится тема ткачей и крестьян. Тогда он старался быть реалистическим художником сельской жизни и стремился показать несправедливость и суровые условия сельского быта. Потом Винсент неутомимо рисует сцены из сельской жизни, добавляет к ним серию портретов, чтобы в конце концов отважиться на большое полотно...
Он пишет «Едоков картофеля». На картине изображены неподвижно смотрящие перед собой угнетенные и несчастные селяне. Кажется, даже свет на картине исчезает. Ван Гог достигает этого эффекта применением жестких мазков и темной охры. Он использует палитру, основывающуюся на темно-коричневом и серо-зеленом тонах и бронзе, агрессивно работает кистью, подчеркивая резким контуром искореженные руки и изборожденные морщинами лица.
Замысел этого произведения появился однажды вечером, когда Ван Гог наблюдал за семьей де Гроотов, собравшейся вокруг стола, освещенного большой лампой. Он хорошо знал этих крестьян — Гордена де Гроот, мать семьи, позировала ему для портрета крестьянки.